Глава двенадцатая. СВЕТЛЕЙШИЙ КНЯЗЬ И ЕГО ГОРОД Кетен, как и многие другие города центра Германии, ведет свое начало от доисторических поселений. Германцы пришли туда между II и V столетиями от Рождества Христова. Они активно торговали с Римом, о чем свидетельствует

Милостивый князь 1– Ведомо мне, что братом! – резко перебил его владыка. – А прежний-то князь, что изобидели, Василий Александрович, сыном доводится великому князю! Кто ближе-то будет?.. Эх, вы, неразумные!– Тяжеленек был князь Василий, – робко вымолвил посадник.– Гляди,

Князь Ростовский, Суздальский, Переяславский и Великий князь Киевский Юрий Владимирович Долгорукий 1090–1157 Сын великого князя Киевского Владимира Всеволодовича Мономаха. При жизни отца княжил в Ростовской и Суздальской земле. В 1120 году ходил походом в Волжскую

Святитель Василий Острожский († 1671) Святитель Василий Острожский.Икона. Сербия. Конец XX в. Сеявшие со слезами будут пожинать с радостью (Пс. 125: 5) В конце XVII века в черногорском Острожском монастыре произошло чудо: из скалы, где прежде находилась келья святителя Василия

Представители княжеского рода Острожских, получившие название по названию родового владения на Волыни, происходили из пинских и туровских князей. Первым князем Острожским стал Даниил, живший в середине XIV века – воевал с поляками в 1340 году, за что и получил Острожскую крепость, ныне город в Ровенской области Украины. Один из его сыновей Федор, умерший в 1438 году, подтвердил у Ягайлы привилей на Острог, дослужился до звания луцкого старосты, участвовал в Грюнвальдской битве, в 1420 году освобождал из плена князя Свидригайлу – соперника и конкурента великого князя Литовского Витовта, в 1420 году в войске Сигизмунда Корибутовича ходил в чешские земли. В 1427 году в гостях у Федора Даниловича в Остроге побывал сам Витовт Великий.

Новым князем Острожским стал его сын Василий Федорович (около 1390–1450 годы), дослужившийся до должности наместника туровского. Князь Василий боролся за суверенитет Великого княжества Литовского. Его сын Иван (около 1430–1465 годы) прославился победой над ордой крымских татар в 1454 году под Теребовлем, в которой был отбит и полон почти в десять тысяч человек. Князь Иван Васильевич женился на внучке киевского и Слуцкого князя Владимира, сына знаменитого Ольгерда Гедиминовича. Приблизительно в 1460 году у них родился сын Константин. Через несколько лет не стало его родителей, маленького Константина опекали бояре отца, а потом воевода Мартин Гаштольд. С 1486 года князь Константин стал бывать и при дворе великого князя Литовского Казимира Ягайловича в Вильно. В 1491 году он участвовал в сражении с татарами под Заславлем, когда конница князя Семена Гольшанского разбила орду.

В июле 1492 года умер король Польши и великий князь Великого княжества Литовского Казимир Ягайлович. Началась война с Московским княжеством – войска московского великого князя Ивана III Грозного перешли западную границу и заняли Вязьму. Боевые действия кончились миром 1494 года нового великого князя Литовского Александра и Ивана III. В феврале 1495 года князь Константин Острожский участвовал в составе делегации во встрече под Молодечно невесты великого князя Литовского Александра Казимировича княжны Елены, дочери Ивана III.

Война с набегами крымских татар шла постоянно – только в 1496 году отряды Константина Острожского трижды отбрасывали орду к Перекопу – в сражениях у Мозыря, на реке Уше и под Очаковом. Через год, в 1497, князь Константин стал великим гетманом Литовским – ему не было еще и сорока лет. Великий гетман получил в управление Брацлавское и Винницкое староства, земли и замки в Подолии. Современный белорусский историк А. Грицкевич писал о князе Константине:

«За годы борьбы с крымскими татарами К. Острожский получил боевой опыт (но с противником, слабо организованным и плохо вооруженным). Да и театр военных действий был большой, на широких степных просторах. Опыт был односторонний. Императорский посол С. Герберштейн, который проезжал через Беларусь в Москву, написал в своих записках, что князь К. Острожский много раз громил татар, используя особую тактику. Он не шел навстречу, когда их отряд шел грабить, а нападал, когда они уже набрали добычу. Когда татары доходили до безопасного, как им казалось места, и останавливались на отдых, К. Острожский неожиданно нападал на них. Перед нападением он запрещал своим воинам разжигать костры, а еду приказывал готовить заранее. Все это делалось с большой осторожностью, и нападение всегда было для врага неожиданным. Нападал К. Острожский на рассвете. Такая тактика приводила к полному разгрому врага».

В начале 1500 года на сторону московского царя Ивана III Семен Бельский и несколько других владетельных князей. Князь Александр послал в Москву посольство с нотой, что великий московский князь берет на службу подданных князей Великого княжества Литовского. Иван III отклонил протест, разорвал перемирие и начал военные действия. Посольская изба обвинила великого князя Литовского в преследовании православной веры:

«Только велел поставляти божниц Римского закону в русских городах, в Полоцке и в иных местах, да жон от мужей и детей от отцов с животы отнимаючи, силою окрещивают в Римский закон. Семен Бельский, не хотя быть отступником греческого закона и не хотел своей головы потерять, к нам поехал служить со своей вотчиной. Так какая же его в этом измена?»

Великий князь Литовский Александр Казимирович ответил: «Удивляемся мы тому, что ты тем людям, которые забыли честь и душу свою и жалованье наше, изменив нам, господину своему, к тебе убежали, более, чем нам, веришь. Люди твои начали делать великие кривды в наших землях, водах, и в татьбе, и в разбоях, и в грабежах, и в других многих делах».

Войска Московского царства тремя потоками пошли на Брянск, Вязьму, Торопец. Крымская орда хана Менгли-Гирея двинулась на волынские земли. Создатель «Хроники Литовской и Жамойтской» писал:

«Великий князь Московский, желая великого расширения своего государства, не соблюдая перемирия, нашел такую причину похода на Литву, что Александр, великий князь Литовский, дочери его, Елене, которая была с ним, не построил церкви русской на Виленском замке. Царь московский из-за церкви с Литвой перемирие разорвал, договорился с Менгли-ханом, царем перекопским, и с родичем своим Стефаном волошским, и начал войну против Литовских панов».

В мае 1500 года войско во главе с К. Острожским вышло из Вильно и, пройдя почти четыреста километров, в июне вошло в Смоленск. У Дорогобужа стояло московское войско во главе с талантливым военачальником князем Даниилом Шеней. Историки пишут, что у москвичей было сорок тысяч воинов, у К. Острожского – тридцать тысяч. Некоторые авторы говорят, что у князя Константина было всего пять тысяч воинов, что не представляется реальным. 14 июля на Митьковом поле у деревни Лопатино на реке Ведроше произошла битва. Средневековая «Хроника Быховца» писала о сражении:

«Князь Константин и паны и все люди, которые были с ними, посоветовавшись, решили: мало или много московцев будет – все равно, только, Бога взяв в помощь, биться с ими, а не бившись, назад не возвращаться, и идти в битву, и принять все, что должно случиться и на что будет воля Божья. И так решивши и на том постановивши, пошли они дорогой своей из Лопатина к Ведроши две мили лесом, по глубокой грязи, и с великим трудом едва прошли лес и быстро вышли на поле, где встретились с московцами, и сошлись с ними, и тут начали бой между собой, и с обоих сторон много людей побили, а иных поранили. Московцы назад повернули, и перейдя речку Ведрашу, к своим большим полкам вернулись и там, ополчившись, стали. Литвины ж, как пришли к речке, быстро и спешно за реку перешли и начали сильно биться. Московцы же думали, что литва великой силой на их из лесу идет, и надеясь на свою силу, так смело выходит. И этого боясь, московцы не могли с ними биться и чуть не все побежали. Потом, когда литва вышла на поле, они увидели и поняли, что литвинов не много. Литовского войска было не больше, чем три с половиной тысячи конных, кроме пеших, а московцев было сорок тысяч хорошо вооруженных и справных конников, не считая пеших. И видя, как мужественно и храбро вышло такое небольшое войско литовское, дивились они, а потом, как уже увидели всех, тогда дружно и твердо двинулись на войско литовское. Литвины же, начав биться и увидев, что московцев много, а их самих мало, не могли далее устоять перед их натиском, и побежали. Московцы ж погнались за литвинами, многих побили, а других живых половили. Тогда полонены были гетман князь Константин Иванович Острожский и много других панов. Московцы, вернувшись с побоища, все панов пленных отослали к великому князю в Москву».

В шестичасовой битве победило московское войско – погибло около восьми тысяч воинов Великого княжества Литовского, около пяти тысяч было взято в плен, многие утонули в Ведроши. Ушли несколько сотен конных во главе со смоленским наместником. Артиллерия и весь обоз достались московскому войску.

Из Москвы Константина Острожского перевезли в Вологду. В 1503 году Московское государство и Великое княжество Литовское подписали перемирие на шесть лет – к Москве отошли 20 городов и 70 волостей, Чернигов, Брянск, Гомель, Стародуб. Итальянец А. Гваньини, оставивший мемуары о пребывании в Москве в начале XV века, писал: «за один военный поход и за один год Московин захватил все то, что много годов и с великим трудом добывал великий князь Литовский Витовт».

В 1505 году умер Иван III, на Московский трон сел его сын Василий III. Он вызвал из Вологды К. Острожского и в очередной раз предложил князю службу. Альтернативой было пожизненное заключение в Вологде. 18 октября 1506 года К. Острожский присягнул царю:

«Буду обязан служить Василию и детям его до смерти, никакого зла ему и детям его чинить и даже думать про то не могу. Если от всего этого хоть в чем отступлюся, покарать меня тогда он вольный смертью. И не будет мне милости Божьей ни в этот век, ни в будущий».

К. Острожский был назначен командовать пограничными войсками. В августе 1507 года ему удалось бежать, он ушел от погони и в конце сентября вернулся в Вильно – «Года 1507 князь Константин Острожский, гетман Великого княжества, из заключения московского вышел, а был в заключении семь лет от своего поражения на Ведроши».

Новый великий князь Литовский Сигизмунд дал ему должность старосты Брацлавского, Волынского, Луцкого. Война с Московским царством и Крымом продолжалась, за несколько лет сменилось несколько великих гетманов. Ситуацию усугубила и смена великих князей. Современный белорусский исследователь Н. Багадзяж писал в работе 2002 года «Сыны земли белорусской»:

«Положение страны, власть над которой взвалил на плечи 43-летний король и великий князь, было очень сложным. Шляхта потребовала от князя защиты своих интересов и прав, доходы казны с каждым годом падали. Двадцать шесть магнатских родов, которые владели третьей частью земли государства, не без оснований считали себя не менее могучими, чем Сигизмунд. Ко всему этому добавлялись постоянные кровавые сшибки между шляхетскими группировками. А главное – страну опустошали войны с Московским княжеством и почти не прекращающиеся нападения татар. Дошло до того, что для прекращения агрессии крымских ханов, от них стали откупаться. Для сбора средств на эти ежегодные «поминки» была введена специальная подать, которая так и называлась «ординщина».

Князя Константина Острожского Сигизмунд вновь назначил великим гетманом литовским. Он несколько раз разбил орду крымских татар, успешно воевал против московских войск – в октябре 1508 года Великое княжество Литовское и Московское государство заключили очередное перемирие.

В 1509 году Константин Острожский женился на княжне Татьяне Гольшанской, получив за нее в придание часть Гольшан и Глуска, Смолевичи, Житин, Шашолы, Свираны. Он владел землями на Волыни, в Беларуси, Литве, Туровом, Дятловом, Копысью, Словенском, Лемницами, Тарасовом, Смолянами, Сушей – и стал вторым по значению землевладельцем в Великом княжестве Литовском.

Очередные нападения крымских татар князь Константин опять начал отбивать с 1510 года. Белорусский автор А. Марцинович писал о К. Острожском в работе 1996 года «Ратную славу добыл»:

«В 1510 году отдельные татарские отряды дошли почти до Вильны. В это опасное для Родины время Острожский получил особые полномочия, так называемые «права диктатора». Теперь при ведении боевых действий все князья, воеводы, шляхта и другие представители богатых слоев общества должны были полностью подчиняться ему. В случае их отказа выполнять тот или иной приказ, он мог покарать их «горлом и тюрьмой».

Новая война с Московским государством началась в 1512 году. Против Польской Короны и Великого княжества Литовского совместно выступили Москва, Дания, Саксония, Австрия, Тевтонский орден. Предполагалось захваченные земли разделить между союзниками. В 1514 году войска Василия III штурмом взяли Смоленск – «От пушечного и пищального огня и людского крика и гомона, а также от городских людей супротивного боя земля дрожала, и один другого не видел, не слышал, и весь город в дыму и пламени чуть ли не вверх поднимался».

Московские войска вслед за Смоленском взяли Мстиславль, Дубровно, Кричев. Восьмидесятитысячную армию Василия ІІІ под Оршей у реки Крапивны встретили тридцать тысяч воинов князя и великого гетмана Литовского Константина Острожского. Московские войска возглавляли полководцы И. Челяднин и М. Булгаков-Голица. К. Острожскому помогали Ю. Радзивилл и И. Сапега. Генеральное сражение войны произошло 8 сентября 1514 года в пяти километрах от Орши. Войска К. Острожского без противодействия Московских войск переправились через Днепр – И. Челяднин самоуверенно заявил, что «пусть переправляются, нам будет их легче разбить, сразу».

Русское войско стояло в три линии, фланги прикрывала конница, впереди – сторожевой полк, сзади – резерв. Линия фронта растянулась на пять километров. Артиллерии почти не было. Польско-литовско-белорусские войска стояли в двух линиях, конные и пешие полки чередовались с орудиями и пищалями. Православные священники с одной стороны, православные священники с другой стороны в восемь часов утра отслужили молебен перед войсками.

И. Челяднин, используя численное преимущество, начал окружение противника. Несколько атак было отбито. В контратаку воинов повел сам К. Острожский:

«В бой, сором убегать, лучше на поле лечь со славой; теперь вперед, дети; теперь будьте мужами, шеренги неприятеля закачались; на нашей стороне – Бог, он дает с неба защиту».

Битва шла по всему фронту. К. Острожский сумел применить любимый тактический прием московских войск – ложное отступление. С криком «Литва убегает» конница И. Челяднина пошла в атаку. Н. Багадзяж писал:

«Конница К. Острожского начала отходить. Московские войска бросились вдогонку. Казалось, вот-вот и они врубятся, как ядро из пушки, в спины бегущих от них «панов». Однако они вдруг расступились, и на московитян, что уже почти праздновали победу, глянули жерла пушек. Уничтожающий залп в упор буквально снес передние ряды наступающих. Те, кто остался в живых, начали заворачивать коней, и через несколько минут побежали назад. Прогремели еще залпы, а затем вдогонку им кинулась конница Острожского. Несколько верст гнали они врагов. Острожский полностью рассчитался за поражение у Ведроши.

В московском войске погибли десятки тысяч воинов. Одни источники называют тридцать тысяч, другие – тридцать пять тысяч. Стрыйковский же, вообще насчитывает сорок тысяч. Причем добавляет, что это кроме тех, кто утонул в речке Крапивне. Историки-современники пишут, что река остановила свое течение из-за большого количества московских людей, которые кидались с крутого берега и тонули в ее волнах. В плен попали воеводы Челяднин, Булгаков-Голица и еще шесть воевод, да детей боярских больше пятисот. Захвачен был также весь обоз и артиллерия врага.

Победа над московским войском получила большое международное значение. Пораженные этой победой, руководители государств союзников Василия поняли, что борьба будет очень тяжелой, и их союз начал распадаться».

Белорусский историк А. Грицкевич пишет о результатах Оршанской битвы:

«Потери московского войска пленными превышали пять тысяч человек. В плен попали главные воеводы И. Челяднин и Н. Булгаков-Голица, восемь верховных воевод, 37 начальников более низкого ранга, две тысячи детей боярских и более двух тысяч других воинов. Среди военных трофеев были все московские знамена и огнестрельное оружие.

Потери войска победителей были небольшими. Погибли только четыре знатных пана, а рыцарей – около пятисот человек. Количество погибших простого происхождения не приводится. Зато в этой битве было множество раненых».

В декабре 1514 года великий гетман Литовский с триумфом вернулся в Вильно.

Война Великого княжества Литовского и Московского государства с переменным успехом шла до 1522 года. За два года до этого мирный договор был подписан королем Сигизмундом с крымским ханом, в 1521 году – с Тевтонским орденом. Перемирие в Москве было подписано на пять лет, Смоленск остался Московскому государству.

В 1522 году Константин Острожский стал и трокским воеводой. Грамота Сигизмунда гласила:

«Видя высокие заслуги в славных битвах вельможного князя Константина Ивановича Острожского, воеводы Троцкого, гетмана нашего великого, старосты Брацлавского и Винницкого, не только перед нами, но и в правление славной памяти отца нашего Казимира и брата нашего Александра, что его милость никогда не жалел своих средств, но и в наших службах жизни своей потерять не боялся, и раны в битвах великие и страдания тяжкие от неприятеля жертвенно принимал».

В 1523 году овдовевший князь Константин женился вторично на княжне Александре Омелькович.

Зимой 1526–1527 годов на Волынь ворвалась очередная крымско-татарская орда. 27 января 1527 года недалеко от Киева войска великого гетмана Литовского полностью разгромили татар – князь Константин получил триумф в Кракове. Современный белорусский исследователь Г. Н. Саганович в своей работе 1992 года «Отчизну свою обороняя» писал о К. Острожском:

«Он не имел себе равных в сражениях с татарами и московцами – главными врагами страны при его жизни. Наверное, не было еще такого князя, который бы так неутомимо трудился для достойной защиты государства, который бы так не жалел своих средств на конные хоругви, снаряжая их за свой счет, который бы всю свою жизнь так красиво и достойно отдал Отчизне. Во имя ее он сознательно пошел на нарушение клятвы, данной под именем Бога, за что московские летописцы прозвали его «Божьим врагом и государственным изменником».

Действительно, никто не служил Великому княжеству Литовскому преданней Острожского, «брата россиян по церкви, но их страшного врага в поле» – с грустью воскликнет через столетия российский историк Н. Карамзин. Но никакого противоречия тут нет. Он служил только своей Родине. И больше никому».

О победе над татарами была написана книга и издана в Нюрнберге – о Константине Острожском заговорила Европа.

Славный полководец князь Константин Острожский умер во время эпидемии 1530 года в Вильно и был похоронен в Киево-Печерской лавре. Великий русский историк Н. М. Карамзин написал о нем:

«В самом деле никто не служил Литве и Польше усерднее Острожского, брата россиян в церкви, но страшного врага их в поле. Смелый, бодрый, славолюбивый сей Вождь одушевил слабые полки литовские: знатнейшие паны и рядовые воины охотно шли с ним в битву».

В средневековой Волынской летописи сохранилась

«Похвала пану Виленскому,

старосте Луцкому и Брацлавскому,

маршалку Волынской земли, великому воеводе,

славному и великоразумному гетману

князю Константину Ивановичу Острожскому.

В год 7023 (1515), месяца августа первого дня великий князь московский Василий Иванович, имея ненасытную утробу лихоимца, переступивши договор и крестоцелование, с меньшего на большее зло пошел и начал добывать некоторые города, отчину и дедину наследную великого и славного государя Сигизмунда, короля польского и великого князя литовского, русского, прусского, жамойского и иных. И взял Василий Иванович великий славный город Смоленск, ведь нет худшего для человека, как желать чужой собственности, как кроткому и доброму немилостиво и недобро делать. Этот великославный король Сигизмунд свое слово, данное князю московскому, держал нерушимо и неотступно во всем, но видя его вероломство и желая защищать свою родину, Литовскую землю, позвав Бога на помощь и зная свою правду, со своими князьями и панами и с храбрыми и сильными витязями со своего королевского двора пошел против Василия Ивановича, вспомнив слова пророческие, что Господь заносчивым и надменным не помогает, а смиренным милость и помощь оказывает.

И, пришов, стал в Борисове на большой реке Березине против своего неприятеля, великого князя московского, и отправил своего великого воеводу, славного и многоумного гетмана князя Константина Ивановича Острожского с некоторыми князьями и ратными панами своими и выдающимися и храбрыми воинами литовскими и русскими со своего двора.

А в то время приехали к великому королю Сигизмунду на помощь ляшские паны и славные дворяне, рыцари Короны Польской, и все вместе, позвав Бога на помощь, вооружившись приказом господина своего короля Сигизмунда, дерзко двинулись против великого множества людей князя московского. Когда же те, будучи в то время на Друцких полях, узнали о силе литовской, то отступили за большую реку Днепр.

Вспомним слова великого Нифонта, который пишет верным христианам: «Тайну цареву охранять надлежит», иначе говоря: государево дело тайное не гоже всем раскрывать, но о поступках и мужестве доброго и смелого человека нужно всех оповещать, чтобы потом другие этому мучились и смелость имели. Так и в наше времени случилось нам видеть такого хорошего и смелого стратега – князя Константина Ивановича Острожского, великого гетмана литовского.

Сначала с Божьей помощью, по приказу государя своего, великого короля Сигизмунда, сделал необходимую своему войску подготовку, по-братски заботливо его объединил. И как пришел он, славный и великий гетман Константин Иванович, к реке Днепр, под Оршу, город каменный, и увидел, что нелегко будет перейти водную дорогу, то как богобоязненный муж и военный деятель примчался в церкву животворящей Троицы и к великому чудотворцу Христова святого Николая и, упав на колени, помолился Богу.

Князь Константин передним своим людям приказал плыть, а последние уже как по броду перешли. И так быстро на большом поле Оршанском напротив московцев построились.

О, великие витязи литовские, уподобились вы своим мужеством и храбростью македонцам царя Александра, делом и наукой князя Константина Ивановича, второго Антиоха. И показал себя князь Константин отважным рыцарем и верным слугой своего господина вместе с многосильными воинами литовскими, которые, не жалея себя, пошли на великую силу вражескую, и ударили, и множество людей с войска московского побили, и восемьдесят тысяч умертвили, а иных живыми в полон взяли.

Так своей верной службой своему господину, великому королю Сигизмунду, радость принес, а самое главное – церкву Божью христианскую и многих мужчин и женщин от московского позора освободил. Тут подтвердились слова святого отца Ефрема: «Крепкий занемог, а здоровый расхворался, а радостный заплакал, а богатый потерял». Как мне, грешному, видится, теперь все это произошло с великим князем Московским Василием.

Вспомним слова Исайи, сына Амосова, что пророчил про последние дни, озаренный духом святым, говоря так: «За умножение злости людей и многие их неправды кровь их прольется мощным потоком, храбрые и гордые от мечей погибнут, один справедливый ратник погонит сто несправедливых, а от ста побежит тысяча, и тела их будут на съедение зверям, и кости их на смотрение всем живым».

Теперь же тем пророчеством одарил Бог князя Константина Ивановича, великого гетмана литовского, что благодаря его руководству войском, его смелому сердцу и движению руки – людей князя московского побили, и тела тех убитых звери и птицы едят, кости по земле волочат, а утонувших в воде рыбы клюют.

О, пречесная мудрая голова, как тебя назвать и похвалить? Бедностью языка своего и слабостью разума моего не могу помыслить, какую славу и похвалу вознести его деяниям: мужество твое равно мужеству царя индийского Пора, которому многие цари и князья противиться не могли. Его дела и слава облик и величину славы твоей показывают. Так же милостью Божею и счастьем великославного государя Сигизмунда, короля и великого князя, ты делом рук своих такому сильному и могущественному господину, великому князю московскому, отпор дали, и с храбрыми рыцарями, знаменитыми витязями, с князьями, и с панами, и с дворянами государственными Великого княжества Литовского и Русского, вместе с великославными и шляхетными рыцарями, панами-поляками, со всеми твоими добрыми и верными как один помощниками показал ты мужество добрых воинов, и много замков державных и городов славных Великого княжества Литовского успокоили. За то ты, великославный гетман, достоин великого и высокого почета от своего господина.

Равны вы великим храбрым рыцарям города славного Родоса, которые своим мужеством много замков христианских от языческих рук оборонили. Вашей мужественной стойкостью против такого могущественного господина, заслужил ты славу и почет, этой услугой государю своему, великому королю Сигизмунду, радость принес. За такой поступок достоин ты не то что в этих великих городах державных пановать, но и в самом Божьем городе Иерусалиме володеть. Сила твоего мужества от востока до запада слышна будет, ты не одному себе, но и всему княжеству Литовскому великую славу учинил.

Ты, голова честная и очень мудрая, учинил битву с великим князем московским и побил его людей и самого его с города Смоленска выгнал. И великий князь Василий от тебя убежал в Московскую сторону, в свои города, а с собой и владыку смоленского Варсонофия увел из Смоленска в Москву. Князь же Константин, бывши под Смоленском и оттуда возвращаясь, взяв те города, что уже служили великому князю московскому: Мстиславль, Кричев, Дубровну, и приказал им как и ранее служить Великому княжеству Литовскому, а сам пошел к господину своему, великому королю Сигизмунду.

Услышав, что приехал князь Острожский со всеми своими воинами литовскими и русскими, знаменитыми витязями, король принял их с великим почетом в своем столичном городе Вильно 3 декабря, в день святого пророка Сафония. Да будет честь и слава на веки вечные великославному господину, королю Сигизмунду Казимировичу, который одолел противника своего – великого князя московского Василия, а гетману его знаменитому, князю Константину Ивановичу Острожскому, дай Боже, здоровья и счастья великого, как теперь. Побил он великую силу московскую, и чтобы так ему бить сильную рать татарскую, проливая кровь их басурманскую».

(1526 или 1528–1608)

просветитель, меценат, воевода киевский

Константин Острожский.

XVI столетие в истории Украины имело особое значение. Это было время завершения формирования украинского народа, который складывался, главным образом, из потомков жителей княжеств Южной и Юго-Западной Руси: Киевского, Черниговского, Новгород-Северского, Переяславского, Галицкого и Волынского.

На рубеже XV–XVI веков на территории лесостепной Украины, преимущественно в пределах Среднего Поднепровья, значительно ускоряется процесс этнической консолидации.

Именно на фоне процессов национальной консолидации и разворачивалась деятельность двух выдающихся представителей династии князей Острожских, отца - Константина Ивановича, и его сына - Константина-Василия Константиновича.

Род князей Острожских, как полагают, происходит от полесской ветви династии Рюриковичей. Константин Иванович Острожский (1460 или 1463–1530) - староста Подолии, гетман Великого княжества Литовского, выдающийся полководец, политический деятель и меценат, прославился прежде всего тем, что сумел добиться перелома в войне с крымскими татарами. Он стал применять новую, выработанную им тактику ведения боевых действий: нападал на врага уходящего, обремененного добычей и пленниками, потерявшего мобильность и маневренность.

Летописцы утверждают, что Константин Иванович одержал победы в 60 битвах. Наиболее выдающимися из них были сражения с татарами в 1512 году под Вишневцем на Волыни (сейчас - Тернопольская обл.) и в 1527 году под Ольшаницей на Киевщине. Натиск татар был остановлен и ранее опустошенные ими южные районы Подолии и Среднего Поднепровья вновь начали заселяться. Славу Острожскому принесла и победа над войсками великого князя Московского Василия III под Оршей в 1513 году.

В условиях усиливавшегося католического влияния на литовский великокняжеский двор, Константин Иванович - ревнитель христианской веры восточного обряда - возглавлял в стране православную «партию», оказывая материальное содействие и политическую поддержку развитию церковно-культурной жизни в Украине. Именно он ратовал за восстановление духовного величия Киево-Печерской лавры. Восторженные отзывы об Острожском-старшем оставили не только православные летописцы, но и польские авторы, усматривавшие его единственный недостаток в том, что он был «схизматиком» (православным).

Не менее отца, но уже не столько ратными подвигами, сколько меценатством и культурно-просветительской деятельностью, прославился его сын и наследник, Константин-Василий Константинович Острожский. Он был одним из наиболее влиятельных военно-политических деятелей Речи Посполитой (федеративного государства, образовавшегося в 1569 году в результате объединения Королевства Польского и Великого княжества Литовского). Более трех десятилетий, с 1576 года и до смерти, он стоял во главе Киевского воеводства.

На высоком посту киевского воеводы Константин-Василий противостоял татарским набегам, активно привлекая к обороне еще разрозненные и малоорганизованные казацкие отряды. Однако главной его заслугой была неустанная борьба за сохранение и развитие православной культуры на украинских землях в условиях давления, а затем и неприкрытых гонений со стороны католической церкви и возникшей на Брестском соборе 1596 года униатской иерархии.

Князь был разносторонне образованным человеком, владел несколькими языками и глубоко разбирался в основах православного, католического и протестантского богословия. Понимая значение образования, просвещения и книгопечатания он, перед лицом католического наступления, на собственные средства основал в Остроге «трехъязычную» греко-славяно-латинскую коллегию (которую называли также академией). Это было первое на восточнославянских землях учебное заведение европейского типа, которое опровергло утверждения иезуитов о невозможности на основах православия развивать высшее образование.

При Острожской школе собрался кружок высокообразованных православных разных национальностей. Выли среди них греки, уже успевшие получить высшее образование в университетах Западной Европы (Никифор Лукарис, впоследствии патриарх), но преобладали выходцы из украинско-белорусской среды. Наиболее значительными учеными среди них были богословы и филологи Герасим Смотрицкий и его сын Максим, более известный под своим монашеским именем Мелетий, церковные полемисты Иван Вишенский и Василий Красовский, писатель и ученый Демьян (Дамиан) Наливайко, старший брат Северина Наливай ко - сотника надворной хоругви князя Острожского, ставшего легендарным предводителем казацкого восстания 1595–1596 годов.

Острожская Библия. 1581. Титульная страница.

В круг друзей Константина-Василия Острожского входил и бежавший из Московского царства от зверств Ивана Грозного князь Андрей Курбский, отличавшийся начитанностью и острым умом. В 1575 году по просьбе Константина-Василия из Львова в Острог переехал вынужденный ранее покинуть свою страну московский первопечатник Иван Федоров (в Украине известный также как Федорович). Он был приглашен для работы в основанной (а, скорее, восстановленной) в 1571 году Константином-Василием типографии.

Опираясь на собравшихся вокруг него ученых и просветителей, князь задумал грандиозное дело - издание Библии на церковнославянском языке. В то время уже существовали переводы отдельных книг Старого и Нового Заветов, многие из которых восходили еще к первоучителям славянства Кириллу и Мефодию. Однако сохранялись эти переводы в единичных рукописных экземплярах в различных уголках православно-славянского мира, часто изобиловали допущенными переводчиками и переписчиками неточностями и явными ошибками, содержали разночтения, искажавшие толкование Священного Писания. При этом многие важные библейские тексты в славянском варианте не существовали вообще и их предстояло перевести с греческого с учетом уже имевшегося латинского перевода.

Князь энергично взялся за организацию издания Библии. На его личные средства были отправлены по разным городам люди, которые искали библейские греческие тексты и их славянские переводы. Оригиналы или копии везли в Острог, где они сверялись, редактировались и сводились в единый церковнославянский корпус книг, получивший название «Острожская Библия». Снабженная высокохудожественными гравюрами, она была издана в 1581 году.

Издание «Острожской Библии» в условиях усиливавшегося польско-католического давления и неутешительного состояния православия в целом (после разорения монголами княжеств Руси и гибели под ударами крестоносцев и турок Византии) было культурно-просветительским подвигом. Образованные славяне восточного обряда получали в руки настоящие библейские тексты на понятном им языке. По своему значению этот труд сопоставим с переводом и публикацией Библии на немецком языке, которые на полвека ранее осуществил Лютер.

Экземпляры изданной Библии начали быстро расходиться по украинско-белорусским землям Речи Посполитой, попадая в пределы Московского царства, а также к находившимся под властью турок болгарам и сербам. Этим изданием широко пользовались люди духовного звания и православные аристократы. Однако особую роль «Острожская Библия» играла в демократической среде православных братств, массово возникавших в городах Украины и Белоруссии во второй половине XVI века. Наиболее многочисленным и влиятельным считалось Львовское братство, а с начала XVII века - Киевское. Именно братства стали очагами православной образованности, имели школы и даже библиотеки.

Работа Острожской типографии не ограничивалась изданием только Библии, в ней печаталась разнообразная богослужебная и учебная литература. В 1587 году в Остроге издается первый полемический, направленный на защиту православной веры от нападок со стороны католичества, труд Герасима Смотрицкого «Ключ царства небесного», а в следующем году - «Книжица» Василия Сурожского того же идейного направления.

Особая роль принадлежит князю Константину Константиновичу в борьбе с насаждением унии на украинско-белорусских землях в конце XVI - начале XVII веков.

Брестская уния 1596 года готовилась втайне от православной общественности и ее принятие «князьями церкви» было для основной массы не только прихожан, но и рядовых священников и монахов полной неожиданностью. Уния внесла раскол в украинско-белорусское общество в наиболее ответственный момент его истории.

В то же время польские власти создавали условия для окатоличивания представителей высших слоев украинского общества, предоставляя шляхте латинского обряда права, которыми была обделена шляхта православная (быть избранными на высшие правительственные должности - воевод и каштелянов, - а значит, заседать в сенате и реально быть среди первых людей Речи Посполитой, влияя на ее политику).

В ситуации всестороннего давления на последователей византийского обряда князь Константин Острожский оказался среди самых стойких православных аристократов и государственных деятелей Речи Посполитой высшего ранга, которые выступили против унии (кроме него это были князья Збаражские, Друцкие-Соколинские, Корецкие и др.; интересно, что в неправославной среде уния также не везде нашла поддержку: против нее выступили некоторые государственные деятели из числа римо-католиков и протестантов).

Особенное негодование князя Константина вызвало тайное, без обсуждения православной общественностью, заключение Брестской унии. В широко распространенном письме он провозгласил инициаторов унии «волками в овечьей шкуре», предавшими свою паству, и призывал верующих к открытому противостоянию. Послав официальный протест королю Сигизмунду III (который его проигнорировал), Константин Острожский вступил в антикатолический союз с польскими протестантами, угрожая поднять вооруженное восстание. Под его влиянием оставшаяся верной православию шляхта (часть которой уже входила в круги формировавшегося казачества) собиралась на уездные (волостные) сеймы и высказывалась против унии. Ведущие монастыри, и прежде всего Киево-Печерская лавра, которую в то время возглавлял ярый ревнитель православия Никифор Тур, решительно отвергли унию и предали проклятию ее инициаторов.

Этими решительными действиями Константину Острожскому совместно с друзьями и сподвижниками (Никифором Туром, Иваном Вишенским, острожским шляхтичем Мартином Броневским, писавшим под псевдонимом Христофор Филалет и др.) удалось во многом сорвать планы приведения в состояние унии всего украинско-белорусского православия. В 90-х годах XVI века в Украине появляется целое направление религиозно-полемической литературы, достигшее своего расцвета в следующие десятилетия.

Однако на православных землях польско-литовского государства возможности противостоять униатству и католическому давлению были не у всех одинаковыми. В ближайшей к Польше Галиции и на большей части Волыни позиции католицизма к концу XVI века были уже весьма сильны и власть принадлежала католикам, в том числе из знатных западно-украинских родов. Но Среднее Поднепровье было затронуто польско-католическим влиянием еще относительно мало. Более того, пост киевского воеводы сохранял за собой приверженец православия Константин Острожский.

Это не позволяло сторонникам унии широко (как в Галиции или Литве) предпринимать в Киеве и округе насильственные действия против православных. Подчинению папе здесь решительно противились все сословия, в особенности само духовенство, казаки и горожане.

Стоит сказать и о меценатской деятельности князя Острожского в поддержку православной церкви. В Киеве благодаря его заботам и материальной помощи были восстановлены Кирилловский и Межигорский монастыри, нового расцвета достигла Киево-Печерская лавра, на Подоле были построены церкви Николы Доброго и Рождественско-Предтечинская. По преданию, он был патроном более 1000 православных церквей по всей Украине.

Меценатство, издательская деятельность и политическое заступничество Константина Константиновича, его неутомимая просветительская работа помогли украинскому православию выстоять и окрепнуть в годы католического давления и насаждения униатства.

Однако процесс окатоличивания и полонизации украинско-белорусской аристократии приобретал необратимый характер. В католицизм переходили некогда известнейшие православные княжеские дома. Более того, еще при жизни Константина-Василия его дети тоже перешли в католицизм, а единственный оставшийся верным православию сын Александр умер раньше отца.

В XVII веке на авансцену украинской истории выходят новые, сохранявшие верность православию, социально активные слои - горожане (мещане) и духовенство, главным образом самого Киева, а также становящееся грозной военной силой запорожское казачество.

Отличное определение

Неполное определение ↓